В авторитарных государствах психиатрия нередко играет карательную роль. Но иногда могло случаться, что эта роль становилась спасительной. С таким примером столкнулся, познакомившись с судьбой человека, носившего привычное для людей его круга имя (Яков Натанович), но необычную фамилию: Бранденбурский.
Он родился 12 ноября 1881 г. в Балте (200 км от Одессы), и, таким образом, на днях исполняется 140 лет со дня рождения человека, в жизни которого случился столь примечательный эпизод…
Впервые я узнал о нем много лет назад при посещении Музея в Доме на набережной. В одной из комнат над типичным рабочим столом типичного советского чиновника 30-х годов висел живописный портрет – «картина маслом». С него на посетителей «музея дома-музея» смотрит… нет, не чиновник, а интеллигент, ученый. С картины на нас смотрит мудрый человек. Экспонат подарен дочерью героя нашего повествования, Эльзой Яковлевной Бранденбургской.
Жизнь ее отца в дореволюционной молодости развивалась по популярному для учебников истории КПСС сценарию: революционные молодежные кружки, исключение из университета, арест, надзор полиции, эмиграция в Женеву, возвращение после амнистии, снова революционная деятельность и снова арест, эмиграция в Париж, учеба в Сорбонне. Знакомство с Лениным…
Упомянутые здесь зарубежные города не являются свидетельством обеспеченной гламурной жизни, а иногда даже наоборот. Например, сохранилось воспоминание Якова Бранденбургского об одном из визитов в квартиру Ленина: он застал «вождя мирового пролетариата» за достаточно тривиальным занятием: собираясь на велосипедную прогулку, вождь красил чернилами потрепанную прохудившуюся обувь…
Вернулся в Россию Бранденбургский тогда же, когда и большинство активных членов РСДРП – после Февральской революции. Затем он участвовал в Октябрьской. Именно из таких людей, именовавшихся в конце 30-х «старыми большевиками», формировался список жильцов самого знаменитого в СССР гигантского жилого дома, состоявшего из 25 подъездов и 505 квартир.
Впрочем, квартиру в нем Яков Натанович мог получить не только за революционные заслуги, но и по должности, являясь видным юристом, членом Верховного суда. Профиль его законотворческой деятельности был не самым кровожадным: он стал одним из авторов Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР. Его научные статьи на эту тему вообще были довольно демократичными, утверждая даже необязательность жесткого вмешательства государства в оформление брачных отношений (Цитата: «В коммунистическом обществе люди не будут нуждаться в том, чтобы общество вмешивалось в союз полов, даже в виде простой регистрации»).
Впрочем, авторитарное государство живет по своим законам, и изменить их не под силу ни чиновнику-юристу, ни старому большевику. Его статья 1929 г. носила характерное название: «К постановке вопроса об упрощении уголовного процесса на VI съезде работников юстиции». Борьба против мягкотелости в отношении к классовым врагам имела свое логическое обоснование, которое я бы сформулировал так: задачи перед страной стоят сложные, поэтому судопроизводство должно быть простым.
Последствия этой логики Яков Натанович воочию наблюдал прямо по месту жительства: по ночам жизнь в Доме на набережной не замирала (Мандельштам: «И всю ночь напролет жду гостей дорогих, шевеля кандалами цепочек дверных»).
И в этот момент, в 1938 г., предвидя неизбежное, член Верховного суда Яков Брандербургский совершил необычный шаг, который уберег от расправы и его самого, и членов семьи. Отправившись однажды на работу, он «заблудился», и смог добраться до места службы, только обратившись за помощью к прохожим. Возвращаясь домой, он также не мог его найти, и обращался к людям с вопросом, где его дом и где живет его жена. Повторив такое несколько раз, он угодил туда, куда и рассчитывал – в психиатрическую лечебницу. Признаки болезни тянули на серьезный диагноз, и Бранденбургский находился в лечебнице для психически больных в течение двух лет. Получается, он добровольно лишил себя свободы на этот срок. Срок, за который неоднократно обновился и состав членов органов юстиции, и состав жильцов в большинстве квартир злополучного дома. Многие соседи ушли в небытие, а их жены отправились в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины).
Не достигший еще 60 лет Яков Бранденбургский после этой истории никогда уже не работал, получив статус персонального пенсионера и статус психически ненормального человека. Благополучно дожил до начала 50-х.
С «картины маслом» на нас смотрит лицо… мудрого человека.
