Этот документ, принятый Организацией Объединенных Наций 10 декабря 1948 г., являлся самой масштабной в истории человечества попыткой объединить все страны вокруг общих ценностей, которые имели разные определения. Но одну суть: права человека.
На одном снимке – председатель комиссии ООН Элеонора Рузвельт.
На другом – малоизвестный широкому кругу человек, внесший наибольший вклад в разработку текста и удостоенный позднее за это Нобелевской премии мира.
Рене Кассен был французским евреем. Родился в Байонне, это самый дальний угол на юго-западе Франции, рядом с Испанией (французская часть Страны басков). Его мама – Габриэла Дебора Дрейфус.
Увидев в молодости процесс над Альфредом Дрейфусом и сопереживая ему, Рене стал изучать родословную – нет ли родственных связей с осужденным офицером? Французы пишут, что не нашел. Но я все же не могу отделаться от мысли, что надо было глубже искать: ведь его мама с такой фамилией была родом из Эльзаса. Тоже из Эльзаса )))
Участвуя в 1-й мировой, Рене получил тяжелейшее ранение, считалось – смертельное. Но повезло, что его еврейская мама была к тому же еще и врачом. Она лично убеждала в госпитале, что положение не безнадежно и надо пойти на сложную операцию. Удалось. Сын потом ходил с трудом, в корсете, но главное – жил.
Став политиком, работал в Лиге наций, являлся там одним из представителей французской стороны. И – демонстративно покинул Лигу наций после Мюнхенской уступки западных держав Гитлеру.
Когда немцы оккупировали Францию – он был на подозрении у полиции Виши, но сумел ускользнуть, присоединился к де Голлю, вошел в его штаб.
Вот такой человек в 1948 году провел основную работу в комитете ООН по подготовке документа, призванного гарантировать людям соблюдение их прав, включая основное – право на жизнь. Текстом занимался Рене Кассен, французский еврей, потерявший в Холокосте большинство своих родственников.
Он надеялся, что под текстом подпишутся все государства. И многое сделал для этого.
Когда советская делегация стала требовать внести поправки – Рене убеждал коллег, что надо согласиться, если это не изменят сути документа. Например, по просьбе советской делегации в предложении «все люди созданы равными» легко заменили слово – «рождены равными», чтобы не было намека на религиозные принципы. Но остальные противоречия были непреодолимы
Я стал читать стенограмму обсуждения декларации на заседаниях Генассамблеи, и окунулся в далекое прошлое, ушедшее, казалось бы, навсегда. Очевидно, что согласовать интересы всех стран-участниц было невозможно в принципе. Декларация требовала равенства прав при вступлении в брак или свободу выбора религии, а мусульманский Египет заявляет, что это противоречит их традиции. Но ведь согласовали, благодаря титанической работе комитета под руководством Элеоноры Рузвельт. И то, что в итоге отказались подписывать всего лишь несколько участников – это фантастический результат работы комитета и Рене, автора текста. СССР отказался тремя своими голосами (включая УССР и БССР) и тремя голосами сателлитов, которые лишь славили советские предложения и ссылались на авторитет генералиссимуса — Польша, Чехословакия, Югославия (конфликт с которой у Сталина уже начинался, но югославы рассчитывали на его поддержку в территориальных претензиях к Австрии, где стояли советские войска). И еще, по своим причинам, отказались Южная Африка и Саудиты.
За каждым пунктом споров – драма и невозможность договариваться. СССР настаивал на приоритете государства над личностью, на необходимости отразить в тексте преимущества социалистического строя.
При чтении меня удивило выступление представителя Сирии – он ясно, четко, недвусмысленно возражает, что нужна декларация о правах личности, а не правах государств или групп людей.
Советская сторона требовала более четко записать права нац.меньшинств.
На этом настаивал глава делегации, Вышинский. Который известен тем, что в декабре 1937 поставил рекорд в национальной политике: за один день рассмотрел дела на 1000 арестованных латышей и приговорил к смерти 992 из них.
Но возможно, не таким уж садистом был Вышинский по своим личным качествам. Он просто ощущал себя винтиком, делающим важное дело, он не считал те массовые убийства преступлением. Вот его теоретический пассаж при обсуждении декларации, про винтик, с опорой на философов 17 века:
«Говорили, будто Советский Союз стремится подчинить личность государству, чтобы человек был превращен в какой-то винтик могущественного, всемогущего государства. Пожалуй, что-то вроде «Левиафана» Гобса. Но это пустые разговоры… Где общество разделено на классы, там господствующие классы имеют в своих руках аппарат господства, которым является государство. Иное дело в обществе, где нет антагонистических классов. Там, естественно, нет и не может быть противоречия между государством и человеком, ибо государство – это коллективный человек».
Как же нестерпимо было слушать авторам декларации это теоретическое обоснование тоталитарного строя, где то, что делал Вышинский, обладатель 6 орденов Ленина, даже и преступлением не считалось. Просто коллективный человек (он же Левиафан) применяет меры социальной защиты.
И убеждает Объединенные нации, что Всеобщая декларация прав человека не должна быть утверждена.
Не убедил.
Прошли годы, и сын Габриэлы Деборы Дрейфус, великий француз Рене Кассен был удостоен Нобелевской премии мира за разработку великого документа, принятого почти всеми участниками Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года.
