История еврейского народа в годы Второй мировой войны имеет две стороны – трагическую и героическую. Этот общеизвестный факт, как правило, представляется нам количественными показателями: 6 миллионов жертв Холокоста, 1,5 миллиона воинов-евреев в армиях Антигитлеровской коалиции, в том числе 500 тысяч – в Красной Армии…
На уровне личностном, на материалах семейных историй мы также можем привести немало примеров, ставших общеизвестными. Из воспоминаний Дважды Героя Советского Союза Давида Драгунского, потерявшего в Холокосте около семидесяти родственников: «Когда я на параде Победы шел впереди батальона, мне вдруг показалось, что увидел свою маму, которую немцы тащили на расстрел – у нее не было сил самой дойти до места казни. В какой-то момент голова закружилась, и я испугался, что упаду. Это было страшнее, чем в самых тяжелых боях».
Подобные чувства могли родиться, вероятно, в сердце большинства солдат, чьи родственники в начале войны не успели
эвакуироваться из территорий, которые во времена Российской империи называли «чертой оседлости». В каждом из регионов бывшей черты в годы Холокоста была своя трагическая история: в Беларуси, Украине, Молдове… В Литве окончательное решение еврейского вопроса унесло жизни более 90% представителей этой национальности.
Собирая материалы о судьбах евреев города Зарасай и его окрестностей, мы хотели найти подтверждение тому, что и герои войны, и мирные жители, погибшие в ходе акций уничтожения, могли быть членами одной семьи.
Для нахождения подобной информации можно использовать два метода: сравнивать фамилии воинов с фамилиями в базе данных Мемориала Яд Вашем, а также – пытаться найти отзвуки трагедии Холокоста в документах воинов, родившихся в Зарасае.
В данном случае расскажем об опыте применения второго метода. Он крайне редко может привести к результату, поскольку воинские документы не предполагают отражать подобный аспект в судьбе солдата. Почти нет шансов отыскать упоминание о погибших родственниках в наградных листах. Скорее, можно надеяться на поиск по сохранившимся в некоторых случаях учетным карточкам военно-пересыльных пунктов. Военнослужащий оказывался на таком пункте либо при переформировании частей, либо по пути из госпиталя на фронт. Среди упоминающихся в этих карточках вопросов есть и пункт о местонахождении родственников. Ситуации, при которых такие сведения могут понадобиться военному командованию, понятны.
Обратимся к одной из страниц биографий воинов из Зарасая, представленных в этом сборнике, Речь идет о биографии сержанта Шлемы Ициковича Зильбериса. Он служил заряжающим противотанкового ружья в 167 стрелковом полку 16-й Литовской стрелковой дивизии. Эта воинская специальность была сопряжена с огромной опасностью, т.к. требовала от бойца находиться на самом переднем крае, на направлении атаки противника и вступать в поединок с бронетехникой врага с самой ближней дистанции.
Шлема Зильберис воевал храбро. В его наградном листе представления к медали «За отвагу» упоминаются три ранения. Возвращаясь из госпиталя после одного из ранений, воин указал карточке, в графе «Семейное положение»: «РОДНЫХ НЕТ. РАССТРЕЛЯНЫ НЕМЦАМИ».
Можно предположить еще одну причину, почему такие записи нечасто можно обнаружить: о трагической судьбе родных дошедшие до Победы воины узнавали, как правило, уже после окончания боевых действий. Более того, во время войны рассказ о родственниках, остававшихся на оккупированной территории, мог иметь и неблагоприятные последствия.
Но если военнослужащий упоминал, что его родные оставались в оккупации и судьба их неизвестна, этот поиск можем провести мы,
С таким примером мы столкнулись, анализируя воинские документы сержанта Менделя Цибилиса, призванного в Красную Армию в 1941 г. Летом 1944 г. в составе того же 167-го полка (где служило много земляков-зарасайцев) Мендель занимал должность командира пулеметного расчета.
В документе отмечено, что воин был дважды ранен – в июле 1943 г., во время Курской битвы и в октябре, на Калининском фронте.
Из описания подвига, за который воин был удостоен ордена Славы 3 степени:
«Командир пулеметного расчета Цибелис Менделис Залманович в боях под деревней Узница Полоцкого районас 1-2 июля 1944 года смело руководил своим расчетом, ведя из станкового пулемета истребительный огонь по противнику, своим огнем он обеспечил продвижение пехоты, уничтожив станковый пулемет противника, который мешал атакующей пехоте. Достигнув траншей противника, тов. Цибелис лично гранатой уничтожил автоматчика противника, засевшего на опушке леса. Расчет тов. Цибелиса в ходе боя уничтожил 10 немецких солдат. Представляется к награде орденом «Слава 3 степени».
Установление более подробных сведений о храбром воине стало возможным благодаря сохранению в архиве упоминавшейся выше учетной карточки Военно-пересыльного пункта,
Из нее можно узнать, что Менделис Цибилис (так в оригинале) родился в 1920 г. в деревне Салакье рядом с г. Зарасай и там же проживал впоследствии. До войны он получил образование 4 класса, имел профессию столяра.
В графе данных о прохождении воинской службы сказано, что он призван в армию в 1941 г. и служит в 167-м полку 16-й Литовской стрелковой дивизии. В особых отметках указано:
«Не судим. В Литве мать, отец, три брата, две сестры».
Указание этих сведений в разделе особых отметок, рядом со сведениями об отсутствии судимости, свидетельствует, на наш взгляд, о том, что военные кадровики интересовались в данном случае не адресом родителей, кому при гибели бойца надо отправить похоронку, а именно фактом нахождения родственников на оккупированной территории (в Литве), что само по себе в те годы было связано с подозрениями.
Как мы отмечали, воин, призванный в армию в 1941 г., не мог знать о судьбе родных. Зная состав семьи, мы стали искать этих людей в базе данных Яд Вашем. По фамилии, указанной в учетно-регистрационной карточке (Цибилис) поиск не принес результатов. Но внеся изменение в написание (как в наградном листе – Цибелис) мы нашли всех. Вот этот фрагмент из общего списка жертв, погибших (как сказано в документе) в местечке Солоки: Залминас и Роза (им по 45 лет, следовательно это родители), сестры Хана 13 лет и Маша 10 лет, братья Борохас 9 лет, Елис 7 лет, Генех 2 года. В другой части списка были найдены также Цибелис Мошелис 90 лет и Рива 85 лет (вероятно, дедушка и бабушка из этой семьи).
Таким образом, сложилась полная картина судьбы одной из семей, проживавших в пригороде Зарасая, в местечке Солоки. Сержант Мендель Цибелис на фронте ежедневно рисковал жизнью, он получил два ранения, но все же имел шанс уцелеть. Девять человек его родных – отец, мать, дедушка, бабушка, братья и сестры – погибли, шанса уцелеть в Холокосте у них не было.
«Holocaust Atlas of Lithuania» сообщает: «At the end of August, 1941, about 150 Salakas Jews – men, women and children – were murdered in the forest of Sungardai» («В конце августа 1941 года около 150 евреев города Салакас — мужчин, женщин и детей — были убиты во время Холокоста в близлежащем лесу Сунгардай»).
На месте гибели евреев Солоки установлена табличка, надпись выполнена на двух языках: идиш и литовском. При ее установке было указали иное число жертв, имена которых были известны (цитируется по Атласу Холокоста Литвы): “At this place, Hitler’s henchmen and their local helpers brutally murdered 114 Jews – children, women and men – in August, 1941. May their memory remain sacred” («В этом месте гитлеровские приспешники и их местные помощники жестоко убили 114 евреев – детей, женщин и мужчин – в августе 1941 г. Пусть память о них остается священной»).
Вот так сомкнулись на примере одной семьи две страницы из истории войны – героическая и трагическая. Нам остается лишь повторить слова таблички на месте расстрела в Солоках: пусть память о них остается священной.
